стояла голая коленка.

Прежде чем начать стрелять, она скосила глаза на соперника. Тот стрелял
привычно, спокойно, не торопясь, придерживая дыхание и аккуратно
подбирая спуск перед выстрелом.

Сандра постаралась сделать то же самое, но её «спокойно, не торопясь»
получалось почему-то вдвое быстрее. Отстрелявшись, девушка встала, и
опершись на ружьё стала ждать, пока закончит стрелять напарник.

Мальчишки за спиной шушукались, передавая друг другу бинокль. Наконец
Эрик отстрелялся, встал и они пошли смотреть мишени. Он выбил
максимальное количество очков, Сандра потеряла два очка на килинхене.
Она прострелила изображению огромной птицы голову. Но голова не
считалась особенно уязвимым местом. Фороракосовых полагалось стрелять в

— Когда вылетаем?

— Надо ждать, пока перевалы закрыты, — вздохнула Сандра.

— Если мы не вылетим немедленно, мы рискуем его не довезти. — резко
отрубил врач.

— Если мы не дождёмся хотя бы десятка метров просвета над седлом
перевала, мы рискуем вообще не долететь. Хотя бы на пару часов задержки
я могу рассчитывать?

— А сколько нам потом лететь до Хчыагнула?

— Ещё два часа.

— Тогда риск очень велик. Час — ещё куда ни шло.

Через час погода в Айоле заметно улучшилась. Облака поднялись выше
рудника, и боковая долина, в которой стоял посёлок, просматривалась
довольно далеко. Но склоны гор по её сторонам были по-прежнему
наполовину отрезаны серой пеленой.

Сандра стояла, прислонившись спиной к кабине вертолёта, ёжась от порывов
холодного ветра, и смотрела на планшет, куда выводилась картинка с
камеры дрона, подобравшегося возможно близко к перевалу.

Доктор Пьер, которого айольская врач в очередной раз сменила около
носилок с больным, подпрыгивал рядом от нетерпения. 

Павруз в своём дождевике стоял как статуя в стороне от площадки. Кот,
воспользовавшись тем что стало сухо, выбрался из-под дождевика и важно
ходил по площади, подняв хвост трубой.  

Подойдя к Сандре, он потёрся щекой об её штаны где-то в районе середины
бедра. Кончик хвоста при этом чуть не попал ей в нос.

Ну что, Анмар, как ты считаешь, можно уже сейчас прорваться через
перевал? — спросила кота девушка, почесав его за ухом.

— Мррр, — басовито ответил зверь.

— Давай я тебе денег переведу. Сколько у вас бутанол стоит?

— Ну что ты, какие деньги, санрейс.

— Именно что санрейс. Разбор же будет. Я уже и так НПП раза три
нарушила, и до Хчыагнула ещё нарушить, похоже, придётся. На разборе
спросят «откуда горючее», а тут всё чётко  — есть транзакция, куплено в
Айоле 250 литров. Мне из бюджета полиции так или иначе компенсируют, а
вам тут что, деньги лишние?

Нэсрин вздохнула, вытащила из одного из бесчисленных карманов своей
куртки коммуникатор, и стала выписывать счёт. В айольские представления о
добре и зле взятие денег с того, кто рисковал жизнью, спасая другого
человека, как-то не очень укладывалось.

Вертолёт поднялся с площадки, и полетел вверх по долине, в которой был
расположен Айол. Седловина в верховьях этой долины была абсолютно
непроходимой для пешеходов, не говоря уж о вьючных животных. Поэтому
пешая тропа вела через Айольский перевал, расположенный в соседней
долине. А эта седловина называлась Пойдёшь-не-Вернёшься. Зато, тут
долина имела довольно пологие склоны, а не представляла собой узкое
ущелье с отвесными стенами. Поэтому лететь тут можно было на сто метров
ниже.

Впрочем, облака ещё не открыли седловину, и все равно пришлось лезть в
серую хмарь, где вертолёт ощутимо болтало.  Хотя спутниковый навигатор
показывал, что всё в порядке, Сандре всё время чудились в сером тумане
какие-то скалы, которых здесь быть не могло. Вот так же три года назад
где-то в этих горах летели её родители... «Ну, Ытычнак, ты же
обещал мне свободный проход по всему лемурийскому небу.. », —
прошептала девушка про себя.

Ну вот, судя по отметке на карте, перевал пройден. Можно потихоньку
снижаться. Вот снизу, где туман разорван потоком воздуха от винта,
мелькают уже деревья. Вот и нижняя кромка облаков, между клочьями тумана
открывается вид на широкую межгорную долину, по которой вьётся жёлтая
лента дороги, соединяющей Хчыагнул и Порт-Маккавити.

Через полтора часа, когда вертолёт заходил на посадку на крышу
Хчыагнульского госпиталя, облака стояли уже не меньше чем на двух
тысячах, а панорама города была видна во всей красе.

Из башенки лифта выскочили двое санитаров, выхватили из вертолёта
носилки, переложили больного на каталку, и вместе с доктором Пьером
скрылись в здании. 

Сандра аккуратно убрала носилки обратно — бортовое имущество, запросила
у диспетчера перелёт на аэродром, и снова взялась за рукоятку
шага винта.

В вертолётном секторе Хчыагнульского аэродрома её встречала полковник
Сесилия Инедрис. Сандра сделала попытку отдать рапорт, но та её
остановила:

— Отчитываться будешь завтра. А сейчас тебе отдых нужен. Поехали ко мне,
— и, чуть ли не силком, потащила её к маленькой машине, припаркованной у
технологических ворот.

Через некоторое время Сандра, распаренная после горячей ванны, сидела на
кухне Инедрисов, кутаясь в халат Сесилии, который ей неожиданно оказался
коротковат, и обменивалась новостями о том, как ей жилось в Боотисе и
что за последние три года было в Хчыагнуле.

Хотя она вылетала в санрейс рано утром, время как-то незаметно прошло, и
сейчас день уже клонился к вечеру. Док Джерри уже вернулся с работы и
они с Сесилией хлопотали вокруг гостьи вдвоём.

Сандра вспомнила, что у неё вообще-то должен бы быть в Хчыагнуле свой
дом.

— Твой дом мы сдали. Там сейчас живёт новый врач скорой помощи с женой.
А вещи собрали в коробки и они стоят у меня в чулане, — рассказала
Сесилия.

Сандра сходила в этот чулан, покопалась в своих старых игрушках и
детских книжках. Это была какая-то древняя история, вроде
древнеарктурианских артефактов в пещере. Такое впечатление, что этими
игрушками играла какая-то другая девочка, про которую она только кино
смотрела.

Лучше было обсуждать с доком Джерри древнеарктурианские артефакты из
Хиндеев. 

Впрочем, надо было ещё подготовиться к завтрашнему разбору полётов.
Составить схемы погоды, нарезать кадров с видеорегистратора, обработать
трек. Сесилия посадила её за шикарное рабочее место дока Джерри, с
54-дюймовым экраном высокого разрешения, кучей всяких манипуляторов.
Обычно Сандра готовила свои презентации на куда более скромном
оборудовании. Хорошо всё-таки быть директором музея.

Разбор полётов
==============

Ночью Сандре приснилось, что она стоит в том самом подземном храме,
который вскрылся после обвала в Хиндеях перед статуей Чорсал на троне.
В этот раз храм был ярко освещён светильниками, скрытыми во всех восьми
колоннах, хотя тон был не ярко-голубым, как тогда, когда она засунула в
колонну светодиодный фонарь, а зеленовато-синим, видимо там горели

— А чего мне волноваться, — махнула рукой девушка. — Вчера вот я
боялась. Угробиться боялась, не довезти больного боялась, и как-то между
этими двумя страхами балансировала. А сейчас-то чего бояться? Я всё
делала правильно.

Дар с сомнением покачал головой. По его личному, не такому уж маленькому,
опыту, выходило, что группа разбора всегда найдёт к чему придраться, и
уж никогда не бывает так, чтобы судоводитель или пилот сам был на сто
процентов уверен в правильности своих решений.

Сандра легко прочитала его мысль. Но не говорить же ей было вслух, что
её действия одобрил сам Ытычнак.

На разборе она чувствовала себя легко и уверено. Выступать перед

— У девочки просто талант делать презентации.

— Э, нет, — возразила начальница хчыагнульской полиции. — Это не талант,
это школа. Хорошая школа, одна из лучших на Лемурии. Это летать у неё
талант, а делать доклады её учили в Боотисской Академии Коммунального
Хозяйства.

Сразу же после окончания разбора в гидросамолёт загрузили вертолёт со
снятым винтом и вылетели обратно к судну-снабженцу Дара. 

Семнашка это, конечно, не вертолёт. Тот маршрут, который вчера занял
четыре часа лётного времени с дозаправкой, сейчас был проделан меньше,
чем за час, да ещё и на такой высоте с которой горы, вчера встававшие
стеной перед фонарём кабины, смотрятся чем-то вроде складок на пушистом 
одеяле.

Объяснение
==========

«Семнашка» совершила посадку в Боотисской бухте. У Сандры образовалась
редкая возможность провести вечер дома. Только вот что делать дома? Нет
там никого, Лиззи и Гастон наверняка на работе. Может лучше забежать во
дворец. А там — король. Он наверняка уже знает про историю с санрейсом и
разбором полёта в Хчыагнуле. Сандра ведь так и не позвонила и не
рассказала... Будет ругаться? Ну не бегать же теперь от него непонятно
сколько.

Сандра решительно вытащила телефон, ткнула пальцем в меню и чётко
доложила, что вот, мол, через полчаса приду, могу рассказать, как
проходит практика.

внимательно рассматривать, слегка поворачивая из стороны в сторону:

— Что это ты делаешь?

— В любви объясняюсь, — улыбнулась она. — Ты ведь первым этого не
сделаешь. Побоишься что твоё величество окажет на меня давление.

Он ещё раз внимательно посмотрел её в глаза, и теперь в его глазах
плясали весёлые искорки. 

— И кто тебе сказал, что я к твоему признанию отнесусь благосклонно?

— Сказать тебе правду? — рассмеялась она. — Чорсал с Ытычнаком. Вот
приснились и сказали: «Бери его, и тащи куда хочешь. Хочешь в постель,
хочешь, под венец, только не забывай что к нему королевство
Прилагается».

— Они правы, — сказал король и притянул девушку к себе. Теперь это был
уже не дочерний поцелуй в щёчку, а долгий, чувственный поцелуй
влюблённых.

\* \* \*

Когда корабль, на котором Венера возвращалась с Муфрида, появился в
системе Арктура, и с его пассажирами стала возможна переписка (о
разговоре пока речи не шло, до корабля от планеты  было больше миллиарда
километров. 

Сандра решила немножко разыграть подругу, и подговорила короля сообщить
дочери о том, что сразу после её прилёта состоится королевская свадьба,
но не сообщать имя невесты. Даже если Венера сразу догадается задать
вопрос, в течение минимум двух часов, пока радиоволны дойдут туда и
обратно, она будет гадать.

Принцесса вопроса не задала. Она решила дождаться посадки на планету и увидеть
все своими глазами.

Сандра сама поехала встречать подругу на боотисский аэродром, куда та
прилетела из Му-Сити рейсовым флиттером. Венеру это совершенно не
удивило. Подруга, фрейлина и так далее, кому же ещё встречать.

Когда принцесса уселась рядом с водителем в машине, и они поехали в
сторону дворца, она спросила подругу:

— А как ты отнеслась к тому что папа решил жениться?

— Как-как обрадовалась, конечно. 

Венера повернулась к подруге, сосредоточенно рулившей по узкой дороге и
посмотрела на неё округлившимися глазами:

— Но ты же была в папу влюблена. Я точно знаю. А тут...

— Так он же на мне женится. А ты этого так и не спросила, — с серьёзным
видом ответила Сандра.

Принцесса откинулась на спинку кресла и судорожно сглотнула воздух. Вот
этого от своего отца она точно не ожидала. Но с другой стороны, если
подумать... На Муфриде на неё никто не смотрел как на подростка, хотя
ей ещё год учиться. Все воспринимали наследную принцессу Боотиса как
вполне взрослую женщину, что временами слегка утомляло. Так почему же её
подруга, которая, кстати, почти догнала её в росте, не может вести себя
по-взрослому? Сделав несколько дыхательных упражнений, Венера успокоилась
и с деланным возмущением в голосе спросила:

— Ну что, мне теперь тебя мамой называть?

Сандра с ехидной улыбкой ткнула подругу в бок кулаком:

— Не мамой, а мачехой!

Девушки переглянулись ещё раз, и от души рассмеялись.